Неточные совпадения
Если скульптура изменит мне (Боже сохрани! я не хочу
верить: слишком много говорит за), я сам казню себя, сам отыщу того, где бы он ни был — кто первый усомнился
в успехе моего романа (это — Марк Волохов), и торжественно скажу ему: да, ты прав: я — неудачник!
— Вот как! я делаю
успехи в твоем доверии, Вера! — сказал, смеясь, Райский, — вкусу моему
веришь и честности, даже деньги не боялась отдать…
Я мало
верил успеху такого протектора и страшно скучал
в дрянном городишке с огромным историческим именем.
Первое время настроение польского общества было приподнятое и бодрое. Говорили о победах, о каком-то Ружицком, который становится во главе волынских отрядов, о том, что Наполеон пришлет помощь.
В пансионе ученики поляки делились этими новостями, которые приносила Марыня, единственная дочь Рыхлинских. Ее большие, как у Стасика, глаза сверкали радостным одушевлением. Я тоже
верил во все эти
успехи поляков, но чувство, которое они во мне вызывали, было очень сложно.
Она со слезами благодарности сообщила мне, что только чрез вас и чрез помощь вашу и живет на свете; она много ожидает от вас
в будущем и горячо
верит в будущие ваши
успехи…
Он понимал также, что старик вышел
в упоении от своего
успеха; но ему все-таки предчувствовалось, что это был один из того разряда лгунов, которые хотя и лгут до сладострастия и даже до самозабвения, но и на самой высшей точке своего упоения все-таки подозревают про себя, что ведь им не
верят, да и не могут
верить.
Переговоры, однако, начались; пункт, на котором был основан весь маневр обоих друзей, а именно возможность увлечения Настасьи Филипповны к Гане, начал мало-помалу выясняться и оправдываться, так что даже Тоцкий начинал иногда
верить в возможность
успеха.
По правде сказать, пускаясь
в это предприятие, Горизонт
в душе почти не
верил в его
успех.
Если каждый из нас попробует положить, выражаясь пышно, руку на сердце и смело дать себе отчет
в прошлом, то всякий поймает себя на том, что однажды,
в детстве, сказав какую-нибудь хвастливую или трогательную выдумку, которая имела
успех, и повторив ее поэтому еще два, и пять, и десять раз, он потом не может от нее избавиться во всю свою жизнь и повторяет совсем уже твердо никогда не существовавшую историю, твердо до того, что
в конце концов
верит в нее.
— А коли лежит просто, рот разевает на всех, так как же его не стибрить! Будто серьезно не
верите, что возможен
успех? Эх, вера-то есть, да надо хотенья. Да, именно с этакими и возможен
успех. Я вам говорю, он у меня
в огонь пойдет, стоит только прикрикнуть на него, что недостаточно либерален. Дураки попрекают, что я всех здесь надул центральным комитетом и «бесчисленными разветвлениями». Вы сами раз этим меня корили, а какое тут надувание: центральный комитет — я да вы, а разветвлений будет сколько угодно.
Фрондерство Николая Артемьевича состояло
в том, что он услышит, например, слово «нервы» и скажет: «А что такое нервы?» — или кто-нибудь упомянет при нем об
успехах астрономии, а он скажет: «А вы
верите в астрономию?» Когда же он хотел окончательно сразить противника, он говорил: «Все это одни фразы».
Я охотно готов этому
верить, но имею доказательство, что
в знании светских приличий
успехи Алексея Степаныча были не так велики.
Она не дошла, правда, до того, чтобы Глафира Львовна ей
поверила свою тайну; она имела даже великодушие не вынуждать у нее признания, потому что это было вовсе не нужно: она хотела иметь Глафиру Львовну
в своей власти — и
успех был несомненен.
Между прочим, Пепко страдал особого рода манией мужского величия и был убежден, что все женщины безнадежно влюблены
в него. Иногда это проявлялось
в таких явных формах, что он из скромности утаивал имена. Я плохо
верил в эти бескровные победы, но
успех был несомненный. Мелюдэ
в этом мартирологе являлась последней жертвой, хотя впоследствии интендант Летучий и уверял, что видел собственными глазами, как ранним утром из окна комнаты Мелюдэ выпрыгнул не кто другой, как глупый железнодорожный чухонец.
Какой
успех имела
в этом деле сатира, которая готова была
верить, что она добивает уже остатки прежнего невежества?
Да вот вам пример: ведь оказывается,
в сущности, что я
в успех его дела не
верю; иногда смешон мне этот искоренитель до последней крайности, а содействую, и даже, если хотите, Матрена Ивановна права: возбуждаю против себя «настоящее» начальство.
Только… странно, что, кажется, никто
в его
успех не
верит.
Все лучшие качества ее повседневно были погребены
в самом своевольном сумасбродстве,
в самом упрямом школьничестве, доходившем чуть ли не до шутовства; их редко кто замечал; а если замечал, так не
верил им, так что теперь необыкновенный
успех ее встречен был всеобщим страстным шепотом изумления.
А
в толпе все рос и крепчал гул да говор… волнение снова начиналось, и все больше, все сильнее. Увещания священника, исправника и предводителя не увенчались ни малейшим
успехом, и они возвратились с донесением, что мужики за бунтовщиков себя не признают, зачинщиков между собою не находят и упорно стоят на своем, чтобы сняли с них барщину и прочли настоящую волю, и что до тех пор они не
поверят в миссию генерала, пока тот не объявит им самолично эту «заправскую волю за золотою строчкою».
В его добрых глазах она могла бы прочесть сожаление о женской слабой натуре, не совладевшей с радостным волнением. И он
верил в то, что она сердцем сливается с мужем
в одном чувстве
успеха и всеобщего признания его достоинств.
— Ох, Коленька, Коленька, — качала головой Фанни Михайловна, — всякому человеку своя судьба определена, к чему себя приготовить,
поверь мне, что ей только теперь кажется, что она без сожаления бросит сцену и поедет с тобой
в деревню заниматься хозяйством… Этого хватит на первые медовые месяцы, а потом ее снова потянет на народ… Публичность,
успех, аплодисменты, овации — это жизнь, которая затягивает, и жизнь обыкновенной женщины не может уже удовлетворить.
Он далеко не
верил в великую артистическую будущность своей хорошенькой ученицы, хотя вместе с Эдельштейном пылко уверял ее
в противном. Марин рассчитывал, что она, со своей пикантной сценической внешностью, может иметь
успех на сцене, исполняя роль кокеток и ingénue comique, оставаясь во всех ролях той же «божественной» Александрой Яковлевной, а потому не только не препятствовал ей играть
в премьерши среди любителей, но даже подал ей мысль выйти с курсов и брать у него частные уроки, что та и исполнила.
Яков, сам глубоко
веря в знания и опытность старухи, не стал вступать с ней
в препирательства и настаивать, а удалился, пожелав ей
успеха.
Католический проповедник
в таком случае схитрил бы как они
в Китае хитрили: положил бы Будде к ногам крестик, да и кланялся и, ассимилировав и Христа и Будду, кичился бы
успехом, а другой новатор втолковал бы такого Христа, что
в него и
верить нечего, а только… думай о нем благопристойно и — хорош будешь.